Календарь событий

У войны не женское лицо

Среди воспоминаний военных лет у Николая Шаповала не так много фактов и длинных повествований. Когда началась война, ему исполнился всего год. И, пожалуй, главным героем рассказа стала мама, которая с самого начала наполняла все его существо надеждой и верой, что жизнь и мирное небо над головой вполне возможны.

Дома у Николая Николаевича уютно и тепло. Он показывает аккуратно прикрепленные к черной ткани мамины награды: «Бремя, которое несли женщины на своих плечах, было страшное. Пока мне не исполнилось десять лет, я этого не понимал в полной мере. Им доставалось и в годы войны, и после. Мужики-то какие пришли с фронта – одни инвалиды, другие только оружие могли держать в руках и забыли, что такое работа, пили очень много».

Семья Николая Шаповала пострадала не в единственной войне и пережила далеко не одну борьбу за жизнь. У бабушки было 16 детей, двое умерли сразу после родов, трое погибли в годы Первой Мировой войны, кто помладше - во Второй мировой, многие пострадали во время коллективизации. В 1933 году на руках его матери Анны Ивановны от голода умерли бабушка и двое детей.

Николаю Николаевичу суждено было родиться позже, в 1940 году, в Дрогобычском районе, городе Шегини (ныне Львовская область), где в пограничных войсках служил его отец Николай Федорович. Когда началась война, мать вместе с другими офицерскими женами бежали. На машинах от границы их доставили к железной дороге, оттуда поездом они отправились в Киев. Многие тогда не выжили – эшелоны часто попадали под бомбежку. Но Анне Ивановне с годовалым ребенком на руках все же удалось на перекладных добраться до Нальчика, где жили родственники.

На Кавказе маленький Коля оставался под присмотром тети, пока мать трудилась санитаркой в эвакогоспитале: «Страшное было время. Санитарный эшелон эвакуировал раненых с передовой вглубь страны в госпиталь. Тогда, по международному договору, если на поездах изображался крест, их нельзя было трогать, но там уже не смотрели. Поэтому никто не знал, дойдет эшелон или нет».

Он прекрасно помнит маленький дворик, квартиру на Республиканской, 32, и немецкие бомбежки, во время которых он прятался под кроватью, накрывшись кроличьей шкуркой.

«Это было мое единственное спасение. Хотя я был шустрым мальчуганом. Там, в горной реке, были такие шлифованные красивые камни с проблесками золота, как мне казалось. Мама потом ведрами их из дома выносила. Уже в шесть лет я самостоятельно ходил в городскую баню. Однажды привел оттуда маме жениха». Николай Николаевич улыбался, вспоминая свои детские шалости, но потом резко осекся… После того, как в 1941 году пришло извещение о том, что отец, служивший командиром пулеметной роты, пропал без вести под Ленинградом, Анна Шаповал так больше и не вышла замуж: «От папы с фронта мы успели получить только одно письмо. Но мама ждала его всю войну и до конца жизни, говорила, что пока не увидит его мертвым, он для нее живой».

Спустя два года после войны, брат отца пригласил их в Киев. Сначала Анна Ивановна устроилась на работу в аэропорт, а потом ее, как жену офицера, через военкомат устроили в Киевское пехотное училище. Тем не менее денег семье постоянно не хватало, к тому же 1947 год выдался голодным из-за общего упадка сельского хозяйства и неурожая. В колхозах после уборки зерновых и картофеля с полей запрещалось собирать остатки: «Поймали тебя с тремя колосками, за каждый по году давали. После зимы, когда сходил снег, люди перекапывали землю в поисках мерзлой картошки. И это притом, что не все поля были разминированы, все равно шли, есть-то хочется. Так на моих глазах подорвался одноклассник. Жизнь тогда, конечно, была тяжелая, но народ помогал друг другу. Если видят, человек изголодался и еле на ногах стоит, последний кусок отдавали, чтобы он жил. Человечность была, совесть. Горе объединило людей».

Повзрослеть Николаю пришлось рано. Когда мама уходила на работу, он оставался за старшего, готовил еду, топил печь, чтобы к ее приходу в доме было сыто и тепло. Дрова являлись дефицитом, средств не хватало, приходилось просить, и обычно мальчику не отказывали. «Так я вобью гвоздик в тяжелое полено, привяжу веревку и тащу два с половиной километра. Родителям было тяжело содержать детей, поэтому трудились все по мере возможности. Неподалеку от нас в Киеве был тарный завод, там ребята с 13 лет сколачивали ящики и так зарабатывали на жизнь».

Школа стала отдельной темой нашего разговора. Несмотря на неустроенность и проблемы, этот период Николай Шаповал вспоминает с теплотой. «В первый класс я пошел еще в Нальчике. Школьную печь топили торфяными брикетами. Пока они разгорятся, запах стоял ужасный. Но делать нечего, иначе холод был такой, что чернила замерзали. Учеба давалась мне легко, особенно математика, физика и иностранный язык. Помню учительницу Клавдию Ивановну, немку по национальности, так она и осталась у нас, не уехала в Германию – очень хороший человек. Был еще один преподаватель от бога – Ной Маркович. Самые отъявленные хулиганы слушали его, открыв рты. Они, как и страна, прошли через все тяготы, а потому хорошо понимали детей, находили ключик к сердцу каждого».

Уже в 16-летнем возрасте Николай показывал большие результаты в велоспорте. В Полтаве, где они проживали к тому времени, проводились всесоюзные соревнования. Велосипедный маршрут проходил через горную местность, когда лопнула шина. Спортсмен упал с высоты, получив сильные травмы, три дня пролежал без сознания. Это во многом повлияло на его дальнейшую судьбу. О поступлении в ракетно-зенитное училище уже не могло быть речи, не подходил по здоровью. Врачи советовали сменить климат, и Николай Шаповал отправился на Север, в Коми АССР, где познакомился со своей будущей женой Галиной Пантелеймоновной. Сначала его поездки имели временный характер, но в Югорске он решил остаться вместе с семьей (женой и двумя дочерьми - Натальей и Ириной). Сейчас он счастливый дедушка, два внука и две внучки согревают душу от леденящих воспоминаний войны.

P.S. Николай Николаевич со слезами на глазах рассказывал, как внезапно ушла из жизни мама, самый близкий его человек и самый дорогой друг. Вместе они преодолели наиболее сложные этапы жизни. На вопрос, какой вы запомнили ее, он немного помолчал, протянул мне лист с рукописным текстом, сказав: «Там все написано»:

«Солдатка» (в сокращении)

Спасибо, мама, что когда-то, в дни лихолетия войны, спасла мне жизнь. То утро светлое взорвал орудий грохот, и встал солдат на защиту рубежей своей Отчизны и народа. А вы, все женщины заставы, забрав детей и не обняв своих мужей, шли на Восток, неся в руках детей. Собой меня ты согревала, от пуль, снарядов закрывала, а в дни голодные мне хлеб последний отдавала... Спасибо, мам, за тех солдат, которых ты спасала и жизнь вторую им давала, была для них сестра и мать, страданья муки облегчала… Однажды позвала меня и тихим голосом сказала: «Сынок, когда вернется наш отец, скажи, что я его любила!» Тихонько набок голову склонила и умерла. Прости, родная! И понял я, откуда брались силы у тебя, всю жизнь прожить с поднятой гордо головою. Ты знала три волшебных слова: надежда, вера и любовь.

Юлия Голобородько